воскресенье, 20 августа 2017
Бонусом к истории Милдред Харрис хочется прибавить историю о тех приключениях, которые довелось пережить Чаплину во время бракоразводного процесса со своей первой женой. К тому времени он закончил съемки "Малыша", однако у него возникли разногласия с First National касательно оплаты за фильм, и тогда компания решила воспользоваться его судебной тяжбой и через Милдред наложить арест на отснятый материал. Дабы избежать повестки в суд, Чаплину пришлось уехать в другой штат и монтировать "Малыша" буквально на коленке. Яркие подробности этой истории можно найти в воспоминаниях Ролли Тотеро, его оператора. Ролли и второй оператор, Джек Уилсон сопровождали Чаплина в той поездке.
Читать прямо здесьНа время бракоразводного процесса нам всем пришлось удрать из города, поскольку на всё имущество Чарли был наложен арест. Я тогда жил с женой и сыном на Хайленд-авеню. В три часа ночи раздался стук в дверь. Пришел сам мистер Ривз, наш менеджер.
- Ролли, скорей собирайся, надо удирать из города под чужим именем.
Я спросил, могу ли взять с собой Джека Уилсона, моего помощника.
- Хорошо, только давай скорей на студию, бери плотников и всё упакуйте в ящики.
Быть беде, подумал я. Мы не знали, куда едем, но нам было велено найти Тома Харрингтона, который купил билеты. Мы с Джеком всё упаковали, спрятали негативы "Малыша" в большие банки из-под кофе, по двести футов пленки в каждую, получилось двенадцать ящиков, и отправились на склад в Санта-Фе. Там мы встретились с Чарли. На нем красовались темные очки, но от остальной маскировки он избавился. Он сидел в привокзальном кафе, ждал, когда подойдет официант, и вдруг мальчишка за столиком напротив как завопит:
- Чарли Чаплин! Чарли Чаплин!
Ну мы, давай бог ноги, деру дали.
Чарли послал за братом Сидом - они хотели узнать, может ли Милдред Харрис потребовать арест на пленки, пока мы в городе. Оказалось, что может. Нам надо было быстро удирать.
Недели две мы работали в Солт-Лейк-сити. Чарли отбирал титры и всё прочее, читал чьи-нибудь эссе и видоизменял их так, как ему нужно. Потом нас предупредили, что надо двигаться дальше. Чарли сказал:
- Я не хочу этим заниматься. Твоя задача - раздобыть билеты. Я ничего не понимаю в путешествиях.
Все свои вещи он носил в одной сумке, в черной сумке. Я называл ее "эта черная сумка".
По дороге в Нью-Йорк нам пришлось сделать остановку в Чикаго. Я предполагал, что в Нью-Йорке мы получим паспорта и уедем в Европу, если нам повезет и нас не выследят, однако долго оставаться неузнанным было для него затруднительно. В Чикаго нам пришлось выждать какое-то время. Потом мы должны были сделать пересадку, но приехали на вокзал слишком рано - поезд еще не подошел. Мы сбились в небольшую группку, а вокруг нас была жуткая толчея.
- Поставь сумку между ног, Ролли, - сказал он, - и никого к ней не подпускай.
Я знал, что у него там были какие-то ценные вещи, но у него там было вообще всё, чем он владел: денежные облигации и всё прочее. Какой-то человек, проходивший мимо, вдруг остановился и начал нас разглядывать. Чарли неприязненно покосился на него и сказал, чтобы тот проваливал. А тот в свою очередь уставился на него и поинтересовался, какого черта. Чарли сказал:
- Держитесь подальше отсюда. Не подходите!
По приезде в Нью-Йорк Чарли немедленно отправился к своему адвокату, а мне поручил найти лабораторию. У Джека Уилсона был знакомый по имени Дэйв Хорсли, один из пионеров кинематографии. У него имелась студия в Бейонне, штат Нью-Джерси. Студия оказалась не загружена, и Хорсли позволил нам в ней работать. Для камуфляжа мы заказали вывеску с названием "Кинокомпания "Голубая луна" и повесили ее на воротах студии. Потом забрали свои пленки, погрузили в машину и отправились в Нью-Джерси, время пиковое, дорога шла через реку. Вдруг я почувствовал, что пахнет какой-то химией, но не мог понять, в чем дело. Вообще-то у меня мелькнуло, что эта тряска до добра не доведет. Когда я открыл банки, особенно нижние, они уже все были на грани взрыва. Вот если бы рвануло на пароме! Я-то написал на ящиках: "Станки"! Мы сутки потом не спали; нам соорудили полки, и мы разложили все негативы. Уж и не помню, сколько всего у нас было отснято. Я посылал Джека в гастроном купить еды, а еще он раздобыл сетку от комаров, чтобы эти твари перестали докучать нам. Я смонтировал около двух катушек фильма; обычно к нам заходил Том Харрингтон и я передавал ему по катушке за раз.
Однажды вечером я вышел подышать. Смотрю - стоят двое парней, похожи на итальянцев. Они мне говорят:
- Мы знаем, у вас здесь фильм Чаплина. Можешь заработать 30 тысяч долларов. От тебя требуется только оставить сейф открытым, а об остальном мы сами позаботимся.
Я ответил, что у нас здесь только рабочие оттиски: "Негативов нет, скорей всего, они хранятся в Нью-Йорке".
После этого случая, конечно, пришлось нанять пару охранников. Больше я этих парней не видел. Они или мне поверили, или охранников увидели - не знаю.
У меня была черновая копия, с которой я работал, а для Чарли я подготовил рабочую, которую он и показал руководителям фирмы "Фёрст нэшнл". Он хотел получить от них дополнительные деньги. Но они не соглашались. Только посмеивались над ним. Тогда Чарли сказал мне:
- Ролли, помнишь ту картину, которую мы сделали из всех остатков? Слепим все их в кучу и выдадим им.
Он надеялся, что сможет выпустить "Малыша" сам. Но тут эти парни из "Фёрст нэшнл" сказали: "О'кей, мы подумаем". И, в конце концов, решили прибавить денег за "Малыша". Чарли помчался в Голливуд, а мы с Джеком Уилсоном остались в Бейонне заканчивать монтаж*.
Ролли Тотеро монтирует "Малыша" в Бейонне, 1920 г.
Источник:
Film Culture #53,54,55 Spring, 1972
Воспоминания самого Чаплина о тех днях также были живы, даже спустя много лет:
Я еще не закончил монтировать фильм, и тут чутье подсказало мне, что безопасней будет смонтировать его в другом штате. С двумя монтажерами и с пятьюстами роликами, в которых было около ста сорока тысяч метров пленки, я переехал в Солт-Лейк-сити. В одном из номеров отеля "Солт-Лейк" мы разложили пленку, использовав всю имеющуюся мебель, - ролики лежали на подоконниках, на комодах и шкафах. Мы действовали вопреки правилам пожарной безопасности, запрещающим держать в номерах гостиниц воспламеняющийся материал, и поэтому нам приходилось работать тайно. В таких условиях я монтировал "Малыша". Нам надо было просмотреть больше двух тысяч дублей, а иногда один из них вдруг терялся, и, хотя они были, конечно, занумерованы, нам приходилось часами искать его на кровати и под кроватью или в ванной, пока он наконец не находился. И вот при таких обидных потерях времени, при отсутствии самых примитивных и необходимых условий каким-то чудом мне все-таки удалось закончить монтаж**.
_____________
*Р. Тотеро. [Тридцать пять лет с Чарли Чаплином] // О себе и своем творчестве / Чаплин Ч.С. ; сост. А. Кукаркин. М. : Искусство, 1991. Т. 2. С. 285-286 ; Roland H. Totheroh Interviewed. Chaplin Films / ed. by T.J. Lyons // Film Culture. New York, 1972. No. 53,54,55 Spring. P. 267-269. За основу взят перевод из русского издания с небольшими поправками, я также допереводила куски, которые в русском тексте были сокращены.
**Чаплин Ч.С. Автобиография // О себе и своем творчестве. М. : Искусство, 1990. Т. 1. С. 177.Большие фотографии в блоге >>>
@темы:
The Kid,
Воспоминания о Чаплине,
First National,
Jack Wilson,
Rollie Totheroh
